(окончание)

Ключевые понятия: воздействие плотности на человека.

Гена. Я уж забыл, когда небо было в звездах.

Наташа. Вчера не было?

Гена. Ну, ты знаешь, почему-то раньше звезды как будто были пожирнее, покрупнее.

Наташа. Раньше?

Гена. Да. Или небо было позвезднее, что ли. \…\

Наташа. Нет, а иногда же есть ощущение, что небо ближе как бы вот, звезды ближе, когда-то там Луна близкая, когда-то далекая.

Гена. Это, как я уже рассказывал, это у Мирзабая было – пипец. Там спали мы на улице, под навесом. Это я первый раз такое вот – идут деревья. Во-первых, можно сказать, что, один вариант – я понимаю, что я не е*нулся. Потому что как бы я ни открывал глаза – они все равно, деревья, двигаются: закроешь – двигаются, откроешь – двигаются, – возникает состояние шока. Не то даже, что ты, то ли спишь – то ли ты не спишь. Ну, а в чем смысл закрывать глаза в этом случае? Т.е. ты не перевернешься и не скажешь «ой, мне страшно» или «ой, мне офигенно страшно». Потому что все остальные храпят и ты думаешь «это они двигаются для тебя или двигаются на всех?». … Ну, это состояние такое вот.. – и я понял.. – там понимание как-то очень интересно приходило – как только ты поймешь.. – я понял, что.. – когда люди курят вот это вот – как мы говорили раньше «план», туда-сюда.. – я понимаю, что оно так может быть, но уж чего-чего – мне этого не хотелось.

Наташа. Это от плотности такой – так вот?

Гена. Да, да. Это плотность, в которой я не жил до этого. … А когда небо стало падать.. – есть там фильмы,  как будто пресс приближается – и вот небо так вот прессует, – тут вообще дыхания на фиг не хватает. Вот тут уже может там, пардон, вплоть до паники. …

Наташа. И что в таких ситуациях делать? Раздыхиваться?

Гена. Ты не раздохнешься – потому что сердце начинает сжиматься, и оно на грани – вот-вот разорвется, – тут просто внутри ищешь помощи.

Наташа. Молитва?

Гена. Да. Хочешь – молитва. Все, что хочешь – там все, что хочешь, вспомнишь. Понимаешь? И ты понимаешь – это как бы какой-то совершенно другой глюк или.. – даже не глюк это.. – то же самое – открой глаза – то же самое происходит, закрой глаза – то же самое происходит.

Наташа. И никуда от этого не денешься вообще – ничем не закроешься?

Гена. Нет, абсолютно. Это некая форма безвыходность ситуации. Главное тут, чтобы это не было в форме безысходности.

Наташа. Слушай, а люди, которые там случайно как-то  приближались? Или таких не было?

Гена. Нет. Потом мы же сколько ни разговаривали – они говорят «Гена, вообще ничего не было».

Наташа. У других?

Гена. Да. «Ты что, – говорят, – откуда ты взял?». Когда в красках расскажешь – они говорят «да, верим тебе».

Наташа. А почему у других не было? Почему эта плотность на них не воздействовала?

Гена. Вот есть понятие «судьба выбрала вот так» и тут..

Наташа. И что, она, плотность – какой-то избирательный характер носит?

Гена. И вот тогда начинаешь думать уже чуть-чуть по-другому «почему у других нет – у тебя есть?», – т.е. вот это форма избирательности. И получается, что в воздухе тоже есть избирательность, – ну это я уже потом увидел.

Наташа. Т.е. это у человека как будто пор каких-то нет – чтоб это воспринять?

Гена. Да. … Ну, это потом.. – потом, когда это, звезды.. – я сказал, что я все это не вмещаю. Одну звездочку, одну звезду я вмещаю, ну приблизительно. И тут – раз! – только одна звезда так прямо так..

Наташа. Вошла..

Гена. Да, вошла. Знаешь, вот как будто лучи вот – оно опускается-опускается-опускается, лучи из нее как бы идут и – бах только, – все, я понял что.. – больше не хочу, больше не могу. Тут ссы-не ссы, ци-не ци, так сказать..

Наташа. А это каждый раз такое было или единожды?

Гена. Нет, один раз было. Во все остальные разы как бы ты уже был подготовлен.

Наташа. А после того, как звезда вошла? Дальше как вот – что-то поменялось?

Гена. Да. Да. Ты успокоился, тело расслабилось. …

Наташа. И больше деревья не ходили?

Гена. Нет. Нет.

Надя. А плотность проникает или ты с ней как-то растворяешься, уживаешься?

Гена. Нет. Нет. Плотность проникает – но, понимаешь, там возникла, может быть, такая фраза, или родилась – что плотность имеет право на проникновение. Вот плотность проникает. Обычно, я думал всегда, что плотность давит. А она на самом деле умеет проникать.

Надя. Ну хорошо, проникает. А что внутри происходит при этом?

Гена. Внутри возникает соответствие этой плотности.

Надя. Т.е. она может проверять содержимое?

Гена. Естественно, она проверяет потом.

Надя. (продолжает) Что соответствует ей, что не соответствует?

Гена. Да.

Надя. Если не соответствует?

Гена. Если не соответствует – ты не подойдешь к этому.

Надя. А если соответствует?

Гена. А если соответствует – ты с осторожностью будешь подходить ко многим вещам.

Надя. Т.е. ты то-то изучишь при этом?

Гена. Конечно.

Наташа. Освоишься.

Надя. Освоишься?

Гена. Да.

Надя. И при этом можно в последующих каких-то ситуациях это узнавать?

Гена. Да. Ты узнаешь, может быть, людей с разными плотностями. И ты, исходя из той плотности, которую человек создает – ты ему [его] имеешь право или выбирать – или не выбирать, или подойти – или не подойти, – и смотришь в проявлении этой плотности.

Надя. Ну это как бы фрагментально, скажем так.

Гена. А?

Надя. Вот плотность. Есть вот плотность – вот в таком объеме. В тебя столько не проникло – вот такой объем плотности проник в тебя.

Гена. Ну, ты попробуешь в этом существовать. Если.. – там идет.. – такое ощущение как будто сама физиология начинает чуть-чуть по-другому работать. … Т.е. вот может быть, или создание той физиологии, которая умеет.. – которая принимает и умеет держать вот эту форму проникновения – она становится (физиология) для меня, может быть, я б назвал более эффективна сама по себе.

Надя. Не имеет значения сколько проникло?

Гена. Нет, нет. Там не задумываешься о понятии «сколько проникло» – там задумываешься о том, что прошло проникновение.

Надя. Сам процесс?

Гена. Да, сам по себе. Т.е. ты в чем-то становишься похож чем-то на космос.

Надя. Идет, такое ощущение, что расширение.. – что-то изнутри расширяется.. – границы какие-то.

Гена. Ну да. Потому что иногда мы говорим, может быть, там об увеличении сознания – ну что-то такое.

Наташа. О расширение мышления.

Гена. Да, расширение мышления.

Надя. По-другому начинаешь думать о чем-то?

Гена. Ну типа да. А на каком основании мы можем так сказать, если этого чисто физиологически не произошло?

Надя. Т.е. по-другому, по факту, по-другому думать ты не сможешь, если что-то не проникло более плотное в тебя?

Гена. Ну да. Потому что иначе просто получается категория шизофрении – болезненности.

Надя. Нет понимания?

Гена. Да, да. Потому что мы нагреть-то.. – вот я, может быть, почему и за (Гена говорит о юноше) переживал – потому что он нагреть-то себя может, но охладить-то он себя не может.

Наташа. Ну, освоить, да – по-другому?

Гена. Да. Ну, по-другому, хочешь – «освоить», предположим. Как будто время, отпущенное на преобразование – ему не хватает.

Наташа. Постепенности какой-то, что ли?

Гена. Да, идет. И поэтому, может быть, возникает вот эта форма дозревания – т.е. организм имеет право на дозревание. А при дозревании у него уже появляются свои проявления, я так думаю. Т.е. я так понимаю, из категории маложивущих или редкоживущих – этот процесс, он необходим, он важен. … Почему? Потому, что возникает адаптация. Вот сейчас мы видим, предположим, ну назовем так – жара холодом, холод дождем, да и много-много чего, – организм начинает скакать. Нет вот этой адаптации.  … А есть же такое понятие как, может быть – «люди находятся в состоянии самадхи».

Наташа. В состоянии чего?

Гена. Ну, самадхи. Вот есть там древние индусы или древние тибетцы – где вышли из состояния самадхи там, ходят там в пещерах. Мне понравились рассуждения Мулдашева – офтальмолог – когда он сказал, что.. – ну, ему открыли дверь «вот тут находятся». И ему захотелось посмотреть. Ну, захотелось – и он стал двигаться. И сердце его стало ему давать сбои – т.е. та атмосфера, которая была в пещере, не соответствовала атмосфере, которая.. – т.е. что, они сами себя таким образом защищают? Ну, я вполне предполагаю – да.

Наташа. Чтобы никто не входил, не тревожил?

Гена. Да, да. И тогда получается, вот это: плотная среда, плотное состояние – она является и оберегающей системой. Т.е. как он для себя выразился «я бы нарушил бы что-то в самом себе, я пошел бы – но я бы умер». …

Наташа. Почему какая-то плотность периодически может изменяться?

Гена. Ну, скорее всего, она может измениться только до определенного предела, где кому-то позволяет.. – ну, условно говоря, кому-то позволяется.

Наташа. Тот, кто пошел – он эмоционально, допустим, ушел из плотности, – но ниже все равно не упадет?

Гена. Нет. Эмоциональность тебя разорвет.

Наташа. Как вот? Вроде если ты, допустим, достиг определенного уровня плотности – почему ты тогда вообще можешь уйти в эту эмоциональность? Или ты все равно не уйдешь?

Гена. Нет, ты не уйдешь, потому что эмоциональное – это эмоциональное. Потому что, если только в эмоциональное уйдешь – ты уйдешь в элементы радости и тебя нет просто. … Это, понимаешь, предположим.. – назовем так «тот заряд, который внутри бомбы – он должен соответствовать сохранению вот этого взрывчатого вещества там или толщиной, или еще чем-то, или еще кем-то», – так не бывает просто. … И поэтому тонкий мир сам по себе – он сам себя охраняет. Хочешь увидеть – ну увидь его, – ну один вариант. А так, тем взглядом, которым ты смотришь – ты его никогда просто не увидишь. … Просто он сам себя охраняет – вот и все. …  Вот у нас, может быть, приехал этот, как бы ни назвали там – Николай Чудотворец. А «Николай Угодник» звучит совершенно по-другому, чем «Николай Чудотворец». Т.е. он угоден. Значит, своими проявлениями, предположим, он ближе. … Потому что есть фраза как бы «угоден». \…\

.

(Вика готовит плов. Говорит, что плов уже готов)

Гена. В Султан-Бобо – там казаны такие, может быть, в высоту как холодильник там, – не знаю, килограмм на 500, наверное. Ну там, короче, каждый, кто заказывает, приезжает помянуть там – барана привозит.. – ну, живой баран. Там таких штук 5 казанов стоит. И стоит такой масла пловный запах. В одном [казане] плов уже готов, во втором уже готовится, в третьем.. – там барана режут.

Гузель. Они сами или специальные люди там?

Гена. Нет, специальные. Ну туда, конечно, левак не попадет уж.

Гузель. Нет, понятно. Или вот люди, которые привозят все это – сами делают?

Гена. Нет. Потом уже готовый плов – они раздают его. Это уже сами делают.

Гузель. Между своими или как садака?

 Гена. Нет. Кто придет, кто подойдет, кому отнесут, кому подадут. … 5-10 минут и весь баран уже никакой – ну, уже плавает. … С тобой (обращается к мужчине) разговаривал и вспоминаю это – там как раз могила соратника Мохаммеда. И вот тишина. Такая тишина… … И тишина, не имеющая такого земного происхождения – такая тишина бездонная, что ли.

Люда. Там что-то есть в этой тишине?

Гена. Там, во-первых, от бездонности возникает страх. Понимаешь? Потому, что, во-первых, думаешь «куда попал?». Во-вторых, думаешь «к чему прикоснулся?». И себя спрашиваешь «а духовность – ли это вообще-то?». … Нет, ну мы же идем там за духовностью – потом духовность приводит, – и начинаются какие-то ассоциации, которые «с чем же можно сравнить?». … Был фильм «Золотой ребенок», где играл Эдди Мерфи. Когда он проходил к священному мечу.. – и вот такое ощущение, как будто ты проходишь или стоишь – а земли нет под ногами, вот напрочь нет – как будто хоть бросай монету.. И я так понимаю, что приблизительно такое же состояние может быть в Мекке. И вот кто-то сказал, что тишина – кто стоял там..

Люда. У Николая Чудотворца?

Гена. Да, да.

Люда. Когда зашли – и все..

Гена. И вот ты понимаешь, что опереться не на что. Просто тишина, которая охватывает – и.. – и там то же самое – так же вот охватывает и все. … … И такое ощущение, как будто там все прогорает. Не то, что.. – как там..  – там ничего этого нет. … Главное, глазами это невозможно смотреть и сделать, что ли – вот нет той мышечной ткани, на которую можно было бы опереться или нет той сердечной мышцы, которой можно было порадоваться…